Герасимов В.,

заведующий сектором старопечатных и редких изданий

Президентской библиотеки Республики Беларусь

Агеева Е.,

библиограф І категории

Президентской библиотеки

Республики Беларусь

КОЛЛЕКЦИЯ «ИЗДАНИЯ БЕЛОРУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ» БИБЛИОФИЛА А. БАРКОВСКОГО В ФОНДЕ ПРЕЗИДЕНТСКОЙ БИБЛИОТЕКИ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ В КОНТЕКСТЕ ИСТОРИИ БЕЛОРУССКОЙ ДИАСПОРЫ

Возвращение на историческую родину печатного слова белорусской эмиграции как одной из самых важных компонент культурного наследия, накопленного, сохранённого, и развитого белорусами за пределами современных административных границ Республики Беларусь, – закономерный процесс, начавшийся в конце 80-х «перестроечных» лет прошлого столетия и продолжающийся поныне. Во многом он схож с аналогичными процессами в странах Балтии, на Украине, в России и других бывших республиках СССР, обретших реальные суверенитет и независимость после распада последнего. Однако есть тут у Беларуси и свои особенности, обусловленные незаконченным формированием национального самосознания белорусов, узостью сферы бытовой жизнедеятельности и государственного функционирования родного белорусского языка, отсутствием консенсуса в белорусском обществе по отношению к национальной и исторической символике, а также некоторым ключевым проблемам отечественной истории и культуры – в первую очередь, это касается трактовки исторической роли таких белорусских государственных образований, как Полоцкое княжество, Великое княжество Литовское, Белорусская Народная Республика, БССР и т. п.

Главный жизненный подвиг белорусской диаспоры состоит в том, что её представители не просто выжили в военной катастрофе и тяжелейших условиях послевоенного передела мира, не только смогли сохранить национальную идентичность и способствовали органичному проникновению культуры своего народа в контекст мировой цивилизации, но и долгие десятилетия являлись едва ли не единственным гарантом последующего возрождения национальной государственности. Им не нужно было напоминать о родном языке, истории, самосознании. Это была сама их жизнь, смысл их существования вне физического соприкосновения с краем праотцев. В самых разных странах мира, вдали от Родины, они пронесли через все невзгоды эмиграции и сохранили её образ в своём сердце чистым и нетленным. Вот почему опыт белорусской диаспоры так важен для современной независимой и суверенной Республики Беларусь.

К сожалению, ввод в культурный и научный оборот литературы белорусского зарубежья состоялся достаточно поздно – представители послевоенной белорусской эмиграции на Западе, которые внесли наибольший вклад в формирование комплекса белорусской зарубежной печати, постепенно покидают этот мир. Но нет худа без добра. Сегодняшнее время предоставляет возможность посмотреть на эмиграцию более внимательно и беспристрастно, чтобы дать вполне объективную оценку многим социально­­­­-культурным явлениям в среде белорусской диаспоры, извлечь всё самое лучшее из её культурного наследия. Тем более, что и само белорусское зарубежье довольно неоднородно по своему происхождению, религиозным пристрастиям, политическим взглядам, да и по социальному положению в современном многополярном мире.

Прежде, чем перейти непосредственно к объекту нашего исследования, авторы постараются ответить на вопросы – а что же собственно такое белорусское зарубежье, насколько ценно его литературное наследие и как оно представлено в Республике Беларусь.

Начнём с рассмотрения влияния первых массовых и индивидуальных переселений прабелорусов на формирование культурно‑цивилизационного генотипа будущей нации и развитие первоначальной письменности. Сразу следует подчеркнуть, что среди всех восточнославянских народов, близкородственных ментально и генно, очевидно, как никакие другие группы славянских этнических образований, именно белорусская диаспора имеет наиболее древний характер. Обусловлено это, в первую очередь, уникальным географическим положением белорусских этнических территорий. Испокон веков они находились на континентальном европейском перекрёстке «перемещения людских, производственных, культурных, идеологических ресурсов в основных магистральных направлениях в Евразии»1, здесь же, по свидетельству современных учёных, находится геополитический центр – сердце Европы.  

История отечественной диаспоры восходит к середине 2-го тысячелетия до н. э., когда по Западной Двине и Днепру проходили пути, которые связывали Северную Прибалтику с эгейскими городами и другими районами Восточного Средиземноморья. «Из варяг в греки» – такое образное название получил позднее этот «шлях» в летописях. Он буквально взорвал цивилизационное пространство между Севером и Юго-Востоком  континента и положил начало формированию этнического конгломерата безбрежного моря славянских племён. С точки зрения книжного дела именно здесь встретились письменная культура рун викингов и алфавит древних этрусков и финикийцев2. Встретились, чтобы выбитыми на валунах эпохи оледенений буквами ознаменовать приход прабелорусов в мир разума и письменного слова.

«Черты и резы», существование коих как первоначальную письменность наших предков засвидетельствовал черноризец Храбр, характеризуют практический результат продолжения процесса этого великого культурного взаимопроникновения   в период формирования первых белорусских протогосударственных структур эпохи великого переселения народов в середине 1-го тысячелетия н. э.

И здесь на историческую арену вышло племя, которое позднее вместе с кривичами, радимичами и литвой легло в основу складывающейся белорусской народности. Другувиты, драгавиты, драгувиты, дреговичи – так называли их современники. Сегодня, воплощая в себе едва ли не самую антропологически аутентичную славянскую расу, благодаря многовековой защите полесскими болотами от этнических чисток и смешений, они ранее  стали субъектом самого значительного миграционного  потока прабелорусов в древности. Потока, который имел самое непосредственное отношение к зарождению и развитию новой, кирилло-мефодиевской традиции славянской письменности. В свою очередь, сохранившиеся  до нашего времени дреговичские языковые следы в топонимике и книжных памятниках позволяют проследить направления миграции, выявить этнологические закономерности и воссоздать картину производства культурно-литературных ценностей собственно белорусского происхождения в соприкосновении их с духовными достижениями других культур и цивилизаций.

Если Карамзин достаточно осторожно упоминает об этом факте: «В Греческой Империи, в окрестностях Фессалоники, одно место называлось Другувитами…: там обитали славяне, однородцы, как вероятно, наших дреговичей»3, то  белорус по происхождению М. Довнар-Запольский уже достаточно определённо подчёркивает общность македонских – мигрантов и полесских – оставшихся в метрополии, – дреговичей: «…Часть племени дреговичей в 7 в. живёт в Македонии около Солуня. Греки называли их драгувитами. Это указывает на то, что часть этого племени оторвалась от своего ядра и, увлечённая общим движением, направилась к Дунаю. Это наиболее древнейшее напоминание о наших предках. Македонские драгувиты были воинственным народом, составляли целую область и имели своего епископа в 9 в. Обособленность их от других племён в смысле названия уже указывает на то, что отсюда {из Беларуси. – В. Г., Е. А.} они вынесли не только имя, но и диалектические {диалектные – В. Г., Е. А.} особенности в языке, например, твёрдое «р» (как у белорусов). Язык драгувитов был тем самым языком, которому учились св. Кирил и Мефодий и на котором, следовательно, впервые появились книги священного писания.»4.  О том же говорит и А. Смолич: «Часть племени дреговичей во времена переселения народов покинула свой край, пробилась на Балканский полуостров и осела вокруг Салоник. Греки называли их другавитами. Языку другавитов научились св. Кирилл и Мефодий»5 (перевод с белорусского наш – В. Г., Е. А.). (Поскольку «Геаграфія Беларусі» А. Смолича датируется 1919 годом, а «История Белоруссии», написанная в первоначальном варианте М. Довнар-Запольским приблизительно в то же время, до 1994 г. существовала только в рукописи – вполне вероятно, что он только расширил мысль А. Смолича).

Родным языком наших предков дреговичей считал церковнославянский язык классик белорусской литературы Максим Горецкий. В старобелорусских переводах античных оригиналов видел отражение тысячелетнего исторического генезиса белорусов автор знаменитой энциклопедической «Гісторыі беларускай (крыўскай) кнігі» (Коўна, 1926), бывший премьер-министр альтернативной ССРБ-БССР Белорусской Народной Республики Вацлав Ластовский. Энергично отстаивал точку зрения на дреговичей как племя-стержень, племя–ассимилятор, вокруг которого сформировалась македоно‑болгарская народность, недавно ушедший из жизни большой знаток книги профессор Белорусского государственного университета культуры и искусств Н. Гринчик.

Вполне закономерно, что современная исследовательница доктор филологических наук А. Яскевич логично предположила, что высочайшая книжно-письменная культура, достигнутая нашим народом в раннем средневековье благодаря перманентному усвоению достижений эллинистической культуры, «объясняется, при всех других обстоятельствах, и кровной близкородственностью, дреговичским происхождением солунских братьев, прородственной взаимоидентичностью языка, этнического духа, менталитета»6.

Полностью поддерживая данную точку зрения, приведём в подтверждение только  два примера из области лингвистики.

Вспомним слова «сало» и «салоники» (до сих пор на Полесьи так называют варёную «бульбу»), в общем‑то, сакральных для белорусов продуктов питания. Сравним  греческие (или всё же дреговичские!?) – Солунь‑Фессалоники‑Салоники­, название греческого города в разные исторические периоды, в окрестностях которого и родились вероятные изобретатели (усовершенствователи?) первых славянских азбук Кирилл и Мефодий. Однокоренность слов и параллели очевидны.

Возьмём теперь топоним Дунай, чрезвычайно распространённый в устно‑поэтическом творчестве белорусов (синоним моря‑океана, речки‑криниченьки и т. п.) и названиях некоторых водных артерий Беларуси7 (характерно, что древнее городище Менска‑Минска омывалось рекой или ручьём Дунаем, русло которого существует и в наши дни), и опять‑таки вспомним слова мечтавшего о столице своей восточнославянской империи именно в Переяславце на Дунае князя Святослава: «Здесь середина земли моей…»8. Так что это – мифический зов предков или опора на реальные силы автохтонов, а относительно недавно –  мигрантов с берегов Припяти и Днепра, где Дунай имя почти нарицательное? Скорее всего – и то, и другое.

Кризис римского общества привёл Римскую империю в 395 г. к распаду на Западную и Восточную (Византийскую). В 476г. Западная Римская империя во главе с последним императором Ромулом Августом перестала существовать, пав под ударами германцев. А славяне в это время упорно колонизируют просторы Эллады. Власть их над Грецией длилась 218 лет, начиная с 589 г.9. Несомненно, что дреговичи, изменив этнический состав греков‑македонцев (и это наследников знаменитых воинов‑гоплитов Александра Македонского, едва не покоривших когда‑то весь мир, и мыслителей масштаба Сократа и Аристотеля) на славянский генотип, не могли сразу раствориться в безбрежном море славянских этносов Балканского полуострова. Скорее всего они долго сохраняли и физическую, и духовную связь с родственными коленами рода.

Всё это лишь подчёркивает, что миграции в направлениях Балканы – Полесье имели двусторонний и неоднократный характер, а диаспора дреговичей на территориях современных Греции, Болгарии и Македонии обладала как политико‑государственным, так и определённым социально‑культурным влиянием. Вот почему, на наш взгляд, достаточно близки к истине утверждения о дреговичской крови просветителей Кирилла и Мефодия, как, впрочем, и разработчика выдающегося юридического кодекса VI в., в котором собраны и кодифицированы все законы того времени Святой Римской империи, инициатора возведения храма Святой Софии и ещё 12 храмов – византийского императора Юстиниана, со славянским именем от рождения – Управда10.

Органичность такого императива только подтверждается последующим ходом взаимоотношений славянского и византийского цивилизационных миров в Х – ХIV вв. Первые белорусские государства – Полоцкое, Турово-Пинское и Смоленское княжества поддерживали широкие связи с Византией. Причём, самостоятельный характер этих отношений в культурной сфере определялся военно‑политическими успехами славян. Так, полоцкие дружины участвовали в походах на Царьград (Константинополь) в 907, 911, 941, 944 гг. Некоторое время Византия даже платила дань русским княжествам, в том числе и Полоцку. На древнебелорусское обычное право значительное влияние оказали нормы византийского гражданского и уголовного права. (Здесь вообще символично, если перенестись из века VI‑го в век ХVI‑й, выглядит связь двух правовых шедевров – Кодекса Юстиниана и Статута Великого Княжества Литовского в трёх его редакциях  1529, 1566 и 1588 гг.). И уже из Болгарии на территорию тогдашней Беларуси попадают переводные и компилятивные произведения‑энциклопедии, переведенные или составленные в Преславском книжном центре учениками и последователями Кирилла и Мефодия11, а наиболее древние из сохранившихся кириллические надписи на стенах и плитах церкви в Преславе (IХ – Х вв.) своеобразно перекликаются с известной надписью “Гороухша” на глиняном горшке в гнездовском кургане под кривичским Смоленском (Х в.) и печатью «Изяслаос» (Х в.), найденной при археологических раскопках в Новгороде  и принадлежащей князю полоцкому Изяславу Владимировичу, первому из восточнославянских князей названному в летописи книжником.

Как формировалась прабеларуская диаспора на таком важном тогда византийском направлении? Во время военных конфликтов и массовых переселений это были групповые, этнически значимые мегамиграционные  процессы. В мирное время  субъекты миграции – это купцы, учёные монахи, пилигримы, которые подолгу проживали за пределами родины или оставались в силу тех или иных причин на постоянное место жительство за рубежом. Большое значение в данном случае приобретали династические браки. Ведь они сопровождались обменом культурными ценностями, среди которых не последнее место занимали рукописи и книги. В свитах молодожёнов королевских и княжеских кровей, как правило, присутствовали образованные духовники и учёные, умудрённые светские должносные лица, призванные обеспечить отечественные государственные интересы и национальные культурные приоритеты. Многие из них навсегда оставались жить на своей новой родине, оставаясь в то же время проводниками и реципиентами духовных достижений прежней метрополии.

Характерный пример тут – династия Рогволодовичей-Всеславичей, которая к концу своего существования насчитывала около 12 колен и более 40 князей12. Полоцкие князья служили в войске византийских императоров в Малой Азии, Евфросиния Полоцкая была лично знакома и  родственна (её тётей была византийская императрица) с византийским императорским двором и отправилась первой из восточноевропейских женщин в поломничество по святым местам, где в Иерусалиме и окончился её земной путь13. В 1129 г. киевский князь Мстислав напал на полочан. В результате весь родовод Всеславичей – князья Ростислав, Святослав, Василий, Иван, Давыд – были схвачены и вместе с семьями высланы в Византию. Там они  в качестве военачальников сражались с сарацинами. В 1138 – 1139 гг. на родину вернулись уже не все14.

Мы достаточно подробно остановились на рассмотрении глубинных корней белорусской диаспоры, так как именно в них видятся причина  и ресурсы стойкости, силы и выживаемости национального генотипа в достаточно жёстких вызовах, которые предъявляла к белорусам историческая судьба. Осюда же проистекают и широчайшие возможности, которыми обладает белорусская нация в создании культурных ценностей, даже в условиях диаспорного расселения. Что и подтвердили следующие волны миграции с территории Беларуси, которых  всего историки насчитывают до девяти. Причинами переселения белорусов  за границу были проблемы как политические, так и экономичные, национальные, религиозные и социальные, хотя перевес чаще всего был за проблемами политическими.

В Великом княжестве Литовском естественнная миграция регулировалась на законодательном уровне. “Кождый человек рыцерский и всякого стану” согласно Привилея Казимира 1457 г., вписанному в Статут 1529 г., имел право вольного выезда за границу. Однако в войнах с Московской державой этническое население Беларуси подвергалось принудительным переселениям. Так, в ходе войны 1654 – 1667 гг. было угнано в плен 300 тыс. белорусов. 

Миграционные процессы на белорусских территориях, включённых в состав Российской империи после разделов Речи Посполитой 1772, 1793 и 1795 гг., определялись преимущественно политическими причинами. Страх репрессий со стороны царской власти вынудил покинуть родину участников восстаний 1794, 1830 – 1831, 1863 – 1864 гг., сторонников восстановления ВКЛ, воевавших на стороне Наполеона в русско-французской войне 1812 г.

В 1897 – 1914 гг. от безземелья и безработицы в Сибирь и на Далёкий Восток переселилось более 700 тыс. белорусов; в США, Канаду, Бразилию, Аргентину –  500 – 800 тыс.

В результате 1-й мировой войны, переворота 1917г. и невозможности становления БНР Беларусь покинули около 122 тыс. человек. Из Западной Беларуси в предвоенные годы выехали 180 – 250 тыс.  граждан II Речи Посполитой.

Летом 1944 г. началась очередная, насчитывающая несколько сот тысяч человек, волна массовой политической эмиграции. После войны в США и Канаде осели около 50 тыс. белорусов, десятки тысяч нашли новую родину в Германии, Франции, Бельгии, Англии, Австралии, Аргентине и других странах15. До 400 тыс. белорусов на этнических белорусских территориях после войны оказались в составе польского государства. Всего в мире по разным оценкам насчитывается от 3,5 до 5 млн жителей планеты с белорусскими корнями, проживающих вне Республики Беларусь.

За рубежом белорусы создали и развивают свою устойчивую национальную среду – церковные и общественные организации, научные и культурные центры, музеи, библиотеки, издательства, журналы и газеты.

Неоценимую роль в сохранении национальной идентичности, воспитании детей в традициях народной культуры играет для белорусов зарубежья книга на родном языке и вообще белоруссика. В капитальном библиографическом пособии зарубежных белорусских библиографов Витовта и Зоры Кипелей «Беларускі й беларусаведны друк на Захадзе. Асобныя выданні: бібліяграфія» (Нью-Ёрк; Менск, 2003) за период с первой половины XIX в. до 2003 г. учтено 4180 наименований произведений печати зарубежной белоруссики.

К сожалению, до сих пор в Беларуси ощущается недостаток литературы данного профиля. Представители американской  белорусской диаспоры подарили относительно полные коллекции национальной (около 2 тыс. названий) и академической библиотекам. До недавнего времени сбором подобных материалов занимался Научно-просветительский центр им. Ф. Скорины, но в 2006 г. и центр, и его библиотека были фактически расформированы. Небольшими собраниями располагают некоторые общественные культурно-просветительные организации (в первую очередь, это Международное объединение белорусов мира «Батьковщина») и владельцы частных библиотек.

Тем более, можно считать, повезло Президентской библиотеке Республики Беларусь, которая не располагала литературой данного профиля до того, как в 2000 г. от библиофила Алеся Барковского получила в дар представительную коллекцию “Издания белорусского зарубежья”. На основе коллекции сформирован отдельный специализированный фонд в секторе старопечатных и редких изданий. Личность Алеся Барковского – библиофила, библиографа, историка, белорусского краеведа и преданного читателя Президентской библиотеки заслуживает отдельного рассказа. А. Барковский родился 25 августа 1953 г. в поселке Осетрово Усть-Кутского района Иркутской области. Его родители были выходцами из деревни Михановичи Минского района. Работали в Сибири. В 1963 г. А. Барковский вместе с родителями переехал в г. Дзержинск Минской области, где в 1970 году закончил среднюю школу. Учился в Якутском речном училище на судоводительском отделении, а с 1973 по 1975 годы служил в армии на Дальнем Востоке. Затем работал в Ленском объединённом речном пароходстве, строил минское метро, добывал золото на Алдане. Сейчас работает капитаном-механиком в Акционерном товариществе "Якутский речной порт".    

В Якутске А. Барковский участвовал в основании белорусской общины "Суродзіч", выпускал газету "Паўночнае зьзяньне", издал несколько брошюр. Выступал в печати со статьями о белорусско-якутских связях (в изданиях "Голас часу", "Кыым", "Полярная звезда" и других). Перевел на белорусский язык произведения В. Высоцкого, Т. Лады-Заблотского, М. Лермонтова  и других, на русский – Ф. Аляхновича, А. Р. Коменского-Длужика и других, на якутский – С. Полуяна (вместе с И. Николаевой). Впервые составил краткую историю взаимоотношений между Японией и Беларусью («Путешественник»; 1997. № 6, 7). Собрал в архивах Республики Саха (Якутия) материалы о сосланных туда из Беларуси повстанцах 1863 – 1864 гг., "кулаках" и др16.      

Всю сознательную жизнь А.Барковский собирал книги. Основным профилем комплектования его домашней (частной) библиотеки является литература народов мира в переводах на беларуский   язык, "неформальные" (самиздат) издания конца 80-х – нач. 90-х гг. ХХ в., литература белорусского зарубежья.

Последняя часть книжного собрания А. Барковского формировалась путем переписки и книгообмена с белорусскими культурно-просветительными и религиозными учреждениями за границей и отдельными деятелями белорусской эмиграции. Рискуя служебной карьерой и личной свободой, – значительная часть высылаемых ему изданий конфисковывалась службами КГБ ещё на почте, а книговедческая переписка перлюстрировалась – он, тем не менее, упорно продолжал свой подвижнический собирательский труд. Много литературы библиофил получил в Белорусском музее и библиотеке имени Франтишка Скорины в Лондоне во время личной поездки в Великобританию.

В фонд Президентской библиотеки библиофил передал в дар около 300 экз. литературы. Безвозмездность передачи потрясла работников библиотеки, ведь её рыночная коллекционная стоимость составляла несколько десятков тысяч долларов. Звание пожизненного почётного читателя, присвоенное благородному книголюбу, было единственной ему наградой со стороны библиотечного коллектива.

Данная коллекция сразу заинтересовала читателей, в первый же год после поступления книговыдача из неё составила 9 % от всей книговыдачи сектора старопечатных и редких изданий библиотеки. Изданиями коллекции А. Барковского широко пользовались многие известные белорусские литературоведы, историки, писатели и другие представители творческой интеллигенции (Л. Савик, Е. Лецка, А. Федаренко, В. Чаропка и другие), поскольку в библиотеках г. Минска в начале 90-х гг. ХХ в. эта литература отсутствовала (как в Президентской библиотеке Республики Беларусь) или находилась в так называемых "спецхранах", недоступная широкому кругу читателей (как в НББ и ЦНБ НАН Беларуси). Активно пропагандируются издания коллекции при организации выставок к памятным датам, юбилеям писателей и общественных деятелей диаспоры. В библиографическом информировании работников государственного аппарата, депутатов и сенаторов Национального собрания используются издания преимущественно правовой и историко-культурной тематики, особенно по вопросам становления и развития белорусской государственности. 

Наше личное участие в обработке коллекции состояло в создании отдельного  систематического и алфавитного справочно-поискового аппарата и общего анализа ее экземпляров. Вся коллекция поделена на два языковых ряда: белорусскоязычный и иностранноязычный. Дальнейшая расстановка – по разделам УДК, внутри разделов – по алфавиту.

Среди документов, которые находятся в коллекции, по признаку материальной конструкции представлены книжные, журнальные, брошюрные, листовочные и газетные издания; по целевому назначению – официальные, научные, учебные, массово-политические, справочные, религиозные издания и издания для свободного времени.

Рассмотрим некоторые результаты проведенного структурно-тематического анализа коллекции по хронологическому, языковому и географическому признакам. Они достаточно интересны, поскольку  коллекция представляет собой своеобразную, частично случайную, но при этом репрезентативную выборку из всего документального потока изданий белорусского зарубежья.

 Количественный подсчёт книг вёлся в названиях по разделам УДК и представлен в соответствующих таблицах.

Как видно из таблицы, почти все документы были напечатаны в период политической эмиграции после второй мировой войны. (Впрочем, в конце исследования выяснилось, что такая картина характерна для всех разделов).  Большинство изданий – на белорусском языке (70 %), есть издания на белорусском языке, написанные латиницей (латинским шрифтом). Например:

Bergman Aleksandra. Sprawy bialoruskie w II Rzeczy-Pospolitej / Red.: Tomaszewski J.; Mroczkowski T.; Siedlecka B. – Warszawa: Panstwowe Wydawnictwo Naukowe, 1984.– 285c.– (Prace / Bialostockie Towarzystwa Naukowe; nr 28).

Встречаются книги, которые содержат тексты одновременно на белорусском и других языках (немецком, английском, французском). Например:

Беларускі зборнік:  Працы /Ін-т для вывучэння гісторыі і культуры СССР; Рэдкал. Выд. Калегія Навуковай рады Ін-ту. – Мюнхэн, 1955.

Выдавец. арг. таксама : на англ., ням. і фр. мовах.

Если рассматривать издания по географическому признаку, то наибольшее их количество вышло в таких странах, как: Польша (70 %), Германия (Мюнхен) (18 %), США (4 %).

Большое количество в этом разделе составляют альманахи, издания смешанного содержания, сборники. Среди авторов – А. Луцкевич,  Я. Петровский, А. Бергман и др.  Довольно представительна подборка календарей (33 экз.) за 1961 – 1994 гг. Это, например:

Беларускі каляндар, 1962 /Галоўн. праўл. Бел. грамад.-культ. таварыства ў Польшчы; Рэдкал. А.Баршчэўскі; Рэд. В.Баршчэўскі. – Беласток, 1962. – 163 с.

Как издание, он довольно типичен для белорусских календарей и рассчитан преимущественно на сельских жителей – белорусов Белосточчины, которые проживают в Польше на своих этнических территориях. Так, в нём мы можем найти справочные астрономические сведения о солнечной системе, народных приметах, о деятельности общественных и политических организаций, об электричестве в деревне, а также советы по кулинарии, материнству, животноводству, растениеводству и другие материалы.

Как видно из таблицы, география выхода книг раздела – США, Франция, но есть и без указания места издания. В числе авторов трудов этого раздела – Платон (в переводе Я. Петровского), А. Горошко. Тематика их произведений – философия и психология Древней Греции, философские проблемы духовной жизни.

Как следует из таблицы, 4 книги были изданы в период экономической эмиграции (1920 – 1939 гг.), остальные – в период политической эмиграции после второй мировой войны. Большое количество изданий напечатано на белорусском языке (68 %), а также на английском, церковно-славянском, польском. Встречаются книги, написанные латиницей (20 %). Например:

Panucevic Vaclau. Sv. Jazafat archijap. Polacki 1623 – 1963: Referat cytany na Tydni Chryscijanskaj Jednasci 19 studzienia 1963. – Chicago, 1963.–255с.

Большинство книг были изданы в США (штаты Нью-Йорк, Нью-Джерси и др.) (28 %), Канаде (13 %), Литве, Германии, Польше и др.

Тематика изданий – римско-католическая церковь, христианство и нехристианские религии, церковная  догматика, Библии и библеистика. Авторы этого раздела – В. Островский, Ю. Веселковский, Л. Горошко, И. Косяк, П. Маньковский, А. Надсон, Я. Петровский, Ю. Рапецкий, Я.  Станкевич, С. Туча и др.

В этом разделе тоже присутствуют издания, написанные в периоды экономической довоенной (9 книг) и  политической эмиграции после второй мировой войны. Книги этого раздела написаны в основном на белорусском языке (82 %), есть на русском, английском, польском языках, а также на белорусском языке латиницей. Наибольшее количество из них было выпущено в Минске, Вильне, Нью-Йорке, Белостоке и других городах. Некоторые издания представляют собой межгосударственные и даже межконтинентальные проекты.

 Литература этого раздела касается  большей частью национальных вопросов, политики, вопросов национального движения. Авторы – А. Багрович, А. Басов,  З. Бядуля,  М. Довнар-Запольский,  Р. Жук-Гришкевич,  П. Кузнец,  И. Козловский, Е. Карский,  Я. Лёсик,  А. Луцкевич,  К. Мерляк, В. Рогуля, А. Цвикевич и др.

По месту издания – США, Польша, Германия и др. В этом разделе есть книги  о белорусском орнаменте, белорусской советской опере и другие. Раздел представлен такими авторами, как Н. Куликович, В. Мартыненко и др.

В этом разделе одна книга была издана в период массовой крестьянской эмиграции (1880 – 1914 гг.), две книги – в период экономической эмиграции (1920 – 1939 гг.), а остальные в период политической эмиграции после второй мировой войны. Книги в основном на белорусском языке (78 %), в том числе, написанные латиницей, а также на польском, русском, английском языках. Большинство книг было напечатано в Польше (Белосток – 48 %, Варшава – 12 %), США (6 %) и других местах. В этом разделе много художественной литературы, есть литература народов Востока, встречаются книги по языкознанию и другие.  Например:

Адважны Вінцук. Байкі і іншыя вершы: Ч. 1 і 2. – Лёндан: LOGOS, 1973. –  353 c.

Среди авторов тут преобладают Н. Артимович,  А. Барский, Ю. Гениуш, Я. Петровский,  Я. Станкевич, Я. Чыквин,  В. Швед,  С. Янович.

Большинство книг на белорусском языке, но есть на русском, украинском, польском языках и других. Уникально издание на якутском языке, в котором представлены белорусские краеведческие материалы:

Саха сирэ, сахалар таабырыннаах уонна кэрэхсэбиллээх былыргылара = Загадочное и удивительное прошлое Якутии и якутов / Сост. Ефимов Ф. П. – Дьокуускай: Ресл. киннигэ обществота, 1994. – 384 с. 

В этом разделе книги разных стран мира; тематика тоже разная. Это: история БССР, Якутии; есть справочные карты, биографии и др. Авторы этого раздела – А. Берёза, Я. Воронко, Ю. Веселовский,  Ю. Витан-Дубейковская, М. Гайба, Я. Запрудник, Н. Ильяшевич, А. Калубович, Я. Станкевич,  П. Урбан, А. Цвикевич и др.

В состав коллекции также входят 20 названий журналов и 4 названия газет. Общее их количество невелико, но в них содержится богатый фактографический материал о повседневной жизни и проблемах белорусской диаспоры в конкретные годы. Наибольшее количество периодических изданий коллекции  были изданы в США – 57 %, Великобритании (Лондон) и Польше (Белосток) – по 14, 5 %, Германии (Мюнхен) и Канаде – по 7 %.

Таким  образом, больше всего  документов коллекции содержится в разделе "Языкознание, филология, художественная литература, литературоведение" – 79 книг, на втором месте  "Общий отдел" – 54 книги, на третьем –  раздел "Общественные науки" – 33 книги. Большинство литературы было издано в США и Польше, а по городам – в Белостоке (Польша), Берлине (Германия), Нью-Йорке (США). В основном, все книги были изданы на белорусском языке, в меньшей степени представлены издания на английском, польском, русском и других языках.

Коллекция время от времени пополняется, что дает возможность постоянно отслеживать тенденции в зарубежном белорусском книгоиздании. За последние годы в самой Беларуси переиздано много литературных, исторических, популярных произведений белорусских эмигрантов, что, безусловно, способствует лучшему ознакомлению с их творчеством, взглядами на историческую судьбу и действительность нашей страны.

В настоящее время поступает много изданий, которые выпускаются представителями новой политической эмиграции. Зачастую они по цензурным соображениям не имеют или имеют вымышленные выходные данные. На наш взгляд, задача библиотеки в данной ситуации максимально полно комплектовать профильные (политология, право и т. п.) издания, а время и муза истории Клио всё расставят по своим местам.

 Заметим в конце, что Президентская библиотека является хранительницей многочисленных уникальных общественных книжных собраний и ценных коллекций частных лиц, но коллекция А. Барковского не затерялась среди них. Более того, коэффициент книговыдачи по ней постоянно высок, во многом благодаря тому, что она полностью отражена в электронном каталоге библиотеки.

Проведенное исследование показало, что проблема белорусской диаспоры, в том числе и её книжного наследия, продолжает оставаться одной из малоизученных. Более основательный ее анализ начался только во второй половине 1980-х гг. До этого времени вопросы белорусской диаспоры считались запрещёнными и носили политический характер, хотя как научная, проблема существовала со времён массовых миграций белорусского народа.

В последние годы проблемой является увеличение количества сородичей – беженцев из регионов, отмеченных национальными межэтническими конфликтами, политической нестабильностью.

По сравнению с соседями, Беларусь запаздывает в практической поддержке национально-культурной деятельности диаспоры. До сих пор отсутствует закон о белорусах (соотечественниках) зарубежья, не говоря уже о нормативных актах типа известной «карты поляка». Необходима более целенаправленная помощь белорусским землячествам, особенно общинам восточной диаспоры (так называемого близкого зарубежья), которых насчитывается уже более трёх десятков в разных странах бывшего СССР. Вот тут и может пригодиться опыт западной диаспоры (дальнего зарубежья) и этнического порубежья (Белосточчины, Виленщины), закреплённый в существующем массиве печатных изданий белоруссики, хранящихся в книжных собраниях аналогичных нашему.

Поэтому для Президентской библиотеки Республики Беларусь  изучение документных коллекций белорусов мира является важным постоянным аспектом научно‑исследовательской, библиографической и библиотечно‑информационной  деятельности. Совместная работа в данном направлении с представителями белорусской диаспоры будет способствовать дальнейшему национально‑государственному, культурному, языковому и духовному возрождению Беларуси. 

© Герасимов В., 2008

© Агеева, Е., 2008